PROMETA

Дистаксия

Автор:Генисаретсикй О.И.
Источник публикации: Архив автора

В катастрофических ожиданиях велика доля архетипических проекций. Кризис идентичности, переживаемый сегодня “человеком с улицы”, — а мы с вами тоже не по воздуху летаем, — сопровождается спонтанной проекцией (из бессознательного — в сознание) дистаксических образов/переживаний.

Два из них, а именно “обрушение”, падение осколков ранее бывшего целого сверху вниз (например,“они обрушили на себя небо”, “обрушение Союза”) и  “распад” целого на куски и разлетание их во все стороны (“от Союза откололись страны СНГ, а потом отколятся и регионы”), хорошо описаны в психоанализе и часто вспоминаются “посыпающими пеплом” место, где должна была быть голова. Эти генерируемые из бессознательного образы чаще всего никакого отношения ни к реальности процесса, ни к его аналитике не имеют.  Это априорные формы катастрофического переживания, “вечные страхи”. У них есть терапевтическая функция (защита от беспомощности перед лицом реальности, от не способности увидеть смысл происходящего и утешение знанием, что “есть враг”, “воюю, следовательно понимаю”), но нет креативной.

Кроме обрушения и  распада, достаточно часто встречаются образы “провала” (например, в финансовую пропасть), “отсоса” (ресурсов, жизненной энергии), “заражения” и т.д., имеющие ту же самую природу.

 

Прошу господ-аналитиков обратить внимание на значимую двусмысленность слова “поразить”, в концепте Кучкарова: (1) поразить — вывести из строя, лишить дееспособности, уничтожить, наконец,  и (2) поразить — завладеть вниманием, удивить, увлечь (поразить воображение). И они не так уж далеки друг от друга. Запуск первого спутника, пилотируемого космического корабля поражал, новой ракеты-носителя воображение не только граждан по обе стороны железного занавеса, но и лиц, близких к разного рода “кнопкам” и “чемоданчикам”. Ракетно-космический комплекс бомб на територрии противника не взрывал, но бил на поражение. После чего, скажем, начинала перестраиваться система образования в США. Я бы это назвал эффектом управляемой фасцинации.

Кстати, не так давно я видел предложение саровских бомбоделов “запустить” в космос к 2000-летию Рождества Христова светящееся кольцо (или облако, на которое можноосуществить проекцию какого-то изображения). Изготовить этот теокосмический хеппининг предлагалось из военно-космических отходов не Бог весть за какие деньги. Как вы понимаеете, охотников на эту акцию в нашем беспрорывном состоянии не нашлось.

Поначалу я долго не понимал почему в Вест-Поинте читается психоаналитический курс  по мифофантастике Толкиена, пока мне не попались работы по компьютерному моделированию глобального процесса, осуществляемому по схемам анализа волшебной сказки. Дальше — больше. Концепции и процедуры как традиционных психопрактик, так и спроектированных на основе современного психо-антропологического знания — стали рабочим языком моделирования глобального взаимодействия. Я сейчас говорю не столько об идеологической или психологической войне, и даже не о модном теперь консциентальном оружии, а о состоянии психологической культуры фигурантов этого взаимодействия, об адекватной его современным (и будущим) горизонтам психотехнической компетенции. Стоит озаботиться готовностью к производству психо-виртуальных реальностей, распознаванию отражению их дистаксических эффектов. В глобалистскую элиту уже сегодня входят лица с повышенной способностью ориентироваться и оперировать в паранормальных психовиртуальных реальностях.

Известный пример тому, что происходит в этой области — деятельность Эсаленовского института, с которым так или иначе связаны были чуть ли не все известные на сегодня лидеры психотерапевтических школ и  направлений “новой религиозности”. Здесь аккумулирован серьезный психотехнический потенциа, здесь сплетался узор движения “за человеческие возможности” и более известного у нас New Age. Известно, что по приглашению именно этого института Б.Н.Ельцин первый раз посетил США. Один из основателей и руководителей его, М.Мэрфи, дружен с кланом Рокфеллеров. 

Последний раз М.Мэрфи приезжал в Москву по дороге из Японии, совершая кругосветное турне, целью которого, среди прочего, был поиск — по заказу Голливуда — новых элементов современного киноязыка для экранной презентации психотехнических эффектов “третьего поколения”.

 

Вспомним также практику конвенциональных войн (на замещенных площадках, с подставными противниками, эшелонированными целями и т.д.). Виртуальность виртуальностью, а — каковыми бы ни были доступные рефлексивные мощности моделирования —   чтобы не терять ощущения реальности, время от время приходится обнажать шпаги и устраивать очередную “бурю в пустыне” (или, хоть, в стакане воды) и проверять свою и противника дееспособность (в том числе, такую как вменяемость). И поскольку конвенциональные войны являются объектами доктринального планирования, стоит иметь в виду расширенный порядок реальностей, на которых определяются цели для поражения, и новые типы конвенций для военной конфликтологии. Психовиртуальные реальности, о которых выше шла речь, занимают среди них сегодня не последнее место.